ГЛАВА 13

Кому воскресенье – день отдыха, а кому и нет. Федор сидел за своим столом и внимательно глядел на Стаса.

- Значит так, - объяснил ему Станислав, - в сумке Инны Гликовец были найдены полные пакеты фотографий на девять персон. Мы поговорили с людьми, адреса которых были указаны на конвертах, и выяснились интересные обстоятельства... В одном случае - это был заказной розыгрыш. Приятель именинника знал некого Олега Стенькина, который занимался этим бизнесом. Стенькин привез человека с фотоаппаратом, манекен...

- Не труп? – уточнил Федор, вспомнив историю Алексея.

- Утверждают - манекен. Дождались, пока виновник торжества напьется до нулевого состояния. Уложили, загримировали, как положено. Часть приглашенных зрителей пришла в такой восторг от диковинного зрелища, что осталась ждать пробуждения именинника. В два часа ночи раздался жуткий вопль, разбудивших даже мертвецки пьяных...

- Чума, - проронил Федор.

- Именинник оказался парень не промах и вполне конкретно накостылял и приятелю, и жене. "Хорошо, - хором говорят все присутствующие, - что пистолеты попрятали, а то не миновать было бы реального смертоубийства".

- Пистолеты бы надо изъять... - предложил Федор. – А что Олег Стенькин говорит?

- Стенькин был найден мертвым в яблоневом саду вблизи от районной больницы на следующий день после того, как пропал твой приятель, Алексей.

- Убили?

- По данным судмедэкспертизы – несчастный случай. Вот приметы фотографа, с которым этот Олег приходил на вечер. На Инну не похоже?

- Волосы и перекрасить можно, - подумал вслух Федор, - или парик одеть. Ее еще не обнаружили?

- По адресу, указанному в паспорте, Инна Гликовец давно не проживает. В доме Кино ее видели, но там она последний раз появлялась около месяца назад. А где Елена Степанцова, не знаешь?

- У Георгия Георгиевича. Я беседовал с ней сегодня ночью. Елена заявила, что она в этом бизнесе не участвовала.

- Не веришь? – уточнил Стас.

Федор недоуменно на него посмотрел.

- Сам же вчера слышал наш разговор с Юрием Александровичем.

- Да, фантазия у ребят богатая. Так ты полагаешь, что Елена Степанцова - организатор?

- Нет, скорее продавец услуг определенного сорта.

- Кстати, - вспомнил Стас, - по поводу твоего вчерашнего сообщения о ледяном трупе, рядом с которым проснулся Алексей Прокопенко – ребята работают с моргами. Как только что-нибудь узнают – я тебе позвоню. Отпечаток пальца с помады не проходит по нашим базам данных. Вот такие дела... И последний на сегодня момент. Фотограф, сделавший снимки, явно вел наблюдение за кем-то. С какой целью – непонятно. Один из присутствующих на снимках опознан – это погибший Стенькин. Посмотри, может, ты кого-нибудь узнаешь?

Федор взял фотографии в руки. Светловолосый коротко стриженый парень сидел один на лавочке в сквере, задумчиво глядя на мельтешащих у его ног голубей.

- Стенькин? – уточнил Федор.

- Он самый.

На следующей фотографии взгляд Федора задержался. К светловолосому парню подошел худощавый мужчина в кепке. Федор открыл следующий снимок и внимательно вгляделся. Человек на фотографии что-то выговаривал своему худощавому собеседнику, и густые усы под его носом воинственно топорщились.

- Вот, - сказал Романов, протягивая снимок Стасу, – этого усатого я видел.

- Кто такой?

- Подожди...

К его изумлению, дальше съемка пошла с ориентировкой на человека, которого он узнал. Еще пара знакомых лиц промелькнула на фотографиях.

Доглядев до конца, он шумно выдохнул и сам себе с огорчением признался, что боялся увидеть ГГ на этих снимках.

- Так кто это?

- Этот мужчина встречал в вестибюле "Сигмы" тех парней, которые меня захватили на квартире Алеши и привезли к Георгию Георгиевичу. По моему впечатлению, он один из главных в его охранной структуре.

Круглое лицо Стаса расцвело.

- Вот и ниточку поймали. Спасибо, дружище, располагай мной, как хочешь. Я теперь твой должник.

- Да ладно, - ответил Федор, - одно дело делаем.

Саша рассеянно перелистывал газеты, лежащие на кухонном столе. Неожиданно зазвонил его мобильный. Он лениво поднял трубку.

– Здравствуй, Саша, - поприветствовал его мелодичный женский голос. – Это тебя Женя беспокоит. Чем занимаетесь?

- Ничем пока, - неопределенно ответил он, разглядывая качающиеся голые ветки за окном, – Федор на работе, а я отдыхаю... Правда, собираюсь в одно место съездить. Со знакомым надо встретиться.

- Жаль, - огорчилась Женя, - а я думала, мы по Москве погуляем...

- Обязательно, - вдруг согласился Саша, - только сначала заедем по моему адресу, а потом уже погуляем. Ты не знаешь, где Нахимовский проспект расположен?

- Начало или конец?

- Номер дома трехзначный, - ответил Саша. - А это принципиально? Таксист не найдет?

Женя уверила его, что водитель непременно справится, и они договорились встретиться у метро Октябрьская, как наиболее близкого для них обоих, а уже оттуда ехать к далекому Нахимовскому проспекту.

Федор проводил Стаса, вернулся за свой рабочий стол, крутанулся на кресле, взял ручку в руку и начал чертить непонятные фигурки на листе бумаги. Что-то никак не связывалось, не сочеталось, и он напряженно думал, чего же все-таки не хватает в уже известной картине произошедшего.

- Инсталляции. Хорошо. Алена - работа с заказчиками, Инна – съемка происходящего, погибший от несчастного случая Стенькин - трупы и автоперевозки. Отрава клиентов... Кто из них? Кстати, неплохо бы проверить заключение патологоанатома про Стенькина.

Он позвонил и договорился о встрече. На всякий случай захватил фотографии Стенькина, чтобы уж быть абсолютно уверенным, что это его труп.

Высокий мужчина в синем халате встретил Романова у входа в здание и посмотрел на него весьма настороженно. Запах в морге стоял специфический, горели тусклые лампы, слабо освещая узкий извилистый коридор и вообще было как-то неуютно. Романов показал заветные корочки, и патологоанатом заметно поскучнел.

Федор достал снимки и врач подтвердил, что был такой парень.

- Несчастный случай? - уточнил Федор и внимательно вгляделся собеседнику в лицо. Мелкая жилка задергалась у патологоанатома на щеке. Потом он поднял сумрачные глаза и спросил:

- А чего федералы заинтересовались?

- Не случайность, значит? - ответил вопросом на вопрос Федор.

Врач тяжело выдохнул, и Федор уловил запах перегара.

- Местные менты попросили оформить, как несчастный случай. Дело висяк, безнадежное. Мне-то что, труп тут лежал неделю, никто не интересовался.

- Сейчас где?

- Сожгли, наверное. Родственников не было.

- Отпечатки пальцев снимали?

- Как же. В милиции должны быть.

- Настоящий акт экспертизы сохранился?

Врач покопался в ящике и протянул бумаги Федору.

- Я всегда копии храню, если вдруг что...

Федор быстро пробежал глазами бумагу, заполненную плохо разборчивым почерком. На лице и теле Стенькина были обнаружены свежие синяки, указывающие на драку, произошедшую незадолго перед его смертью.

- И бил его левша, ты уж мне поверь, - сказал патологоанатом, закрывая за Федором дверь.

- Понимаешь, я их никогда не видел, - объяснял Саша Жене, когда они подошли к подъезду длинного сине-голубого дома. – Меня просто попросили передать, – и он показал бутылку американского виски, купленную им два часа назад.

- Ты код знаешь? – строго спросила Женя.

Саша отрицательно покачал головой. И чего его потянуло на эту авантюру? Неизвестный Серебряков Геннадий Евгеньевич с той фотографии, которую Алене подбросили в Барселоне, не давал ему покоя. Чего он хотел от этой встречи? Встретиться и поговорить, ну и спросить кое о чем...

Тем временем Женя ткнула пальцем в кнопку домофона. Глуховатый женский голос спросил: Кто там?

- Мы к Геннадию Евгеньевичу... - начала Женя.

- Проходите, - прервала ее невидимая женщина, и замок тихо щелкнул, отпирая дверь.

Сначала они вышли из лифта на этаж выше, потом ниже, но уж с третьего раза попали точно по адресу. Худенькая невысокая женщина потерянно смотрела на них и торопливыми движениями поправляла плохо уложенные волосы. От всего ее вида веяло то ли запустением, то ли равнодушием, то ли тем и другим вместе. Юбка помята, розовая кофточка с каким-то сероватым оттенком, глаза глубоко запали.

- Проходите, - сказала она и пошла вглубь квартиры. – Что-то я вас не припомню...

- Мы... - заторопился Саша

- Да, так вот теперь все, - не слушая его, продолжила женщина, - нету Геночки, и все поломалось. Вот и кран не работает... Ведь вы почините? – обратилась она к Саше, судорожно сжимая и разжимая руки.

Он кивнул головой, не сводя глаз с ее хаотично движущихся пальцев.

- Сорок дней вчера было... И никто не пришел. Даже Витя. Вот только вы... А ведь раньше столько друзей было... Ну, давайте, помянем его, дорогого нашего.

Женя расширенными глазами посмотрела на Сашку. Она ничего не понимала, но промолчала.

- Да, - сказал Саша, - давайте, помянем, - и достал принесенную бутылку.

Они прошли в большую комнату, где на столе, покрытом белой скатертью возвышался небольшой портрет в траурной рамке, а перед ним стояла стеклянная рюмка, покрытая черным хлебом. Кусочек хлеба подсох и его края загибались вверх.

- Вы понимаете, - сказала женщина, заворожено глядя на свою поднятую рюмку, - когда мне позвонили с вашей фирмы и сказали: "Ольга Николаевна, вы только не волнуйтесь..." – я ведь совсем не волновалась, мне сердце ничего не подсказало, только глухо ухнуло в груди...

Она некрасиво сморщилась, и Саша понял, что измученная женщина сейчас заплачет, но она лишь прерывисто вздохнула и продолжила:

- А они: "Геннадий Евгеньевич... Приезжайте, пожалуйста..." А я только спросила: "Жив?" и умерла. Вы думаете я живая? Вовсе нет, совсем нет... - и жена Геннадия залпом выпила принесенное Сашей виски.

- Скажите, - обратилась она к Жене, - почему он так поступил? Ведь ничего не предвещало, ничего... У нас с ним последнее время, правда, не очень ладилось, да и с Витенькой он поругался... Они так кричали друг на друга... Девушку какую-то упоминали, а Гена на Витину работу ругался... Очень она ему не нравилась... Ой, вы же не знаете, какой у меня Витенька! Он такой талантливый, он будет очень знаменитым когда-нибудь... Пошли, я покажу, все равно его дома нет.

Ольга Николаевна встала из-за стола и, осторожно ступая, пошла по выстеленному янтарного цвета паркетом коридору. Она распахнула дверь в комнату и горделиво произнесла:

- Видите? Мой сын!

От пола до потолка большая, почти квадратная комната была увешана картинами, на которых, где маслом, а где черным углем, были нарисованы фантастические города, невиданные деревья и потрясающей красоты лица.

Саша с Женей разошлись по разным углам, вглядываясь и пораженно ахая. На одной из картин Саша заметил девушку в светлых разлетающихся одеждах, ее темные волосы были подсвечены солнцем, она стояла, полуобернувшись, и он никак не мог разглядеть ее лица...

- Где-то я это уже видел... – прошептал он. – Может во сне?

Хозяйка с гордостью смотрела на возбужденные лица своих гостей. Да, Витенька большой талант.

- А вот где бы нам его увидеть? – осторожно спросил Саша. – Может, он нам что-нибудь нарисует? Потом будем гордиться, когда он знаменитым станет.

- Конечно, нарисует, - согласилась Ольга Николаевна, - он такой хороший. Вы знаете, в детстве, на даче...

Саша с Женей прослушали и про дачу, и про поездку на Дальний Восток, и про красный цветок, который неожиданно расцвел месяц назад... Женщина говорила и говорила, как будто убаюкивала сама себя.

- Вы извините нас, - в одну из