Школа молодых ученых
Как и все хорошее, аспирантура быстро подошла к концу. Иванов понял, что пора делать доклад на конференции. Изучив список, он нашел хороший вариант - школа молодых ученых в Гурзуфе. - Это то, что доктор прописал. - К его радости доклад приняли. - Пора в дорогу, старина. - Он позвал с собой друга Художника, который рисовал "абстракты" а ля Кандинский и продавал их в Измайловском парке. Советские граждане, истосковавшиеся по авангарду, хватали его "нетленку", как колбасу. Но ради Гурзуфа Художник был готов приостановить на неделю свой конвейер.
Школа проводилась на базе ЦК ВЛКСМ "Спутник". Добравшись до нее и пройдя регистрацию, Иванов и Художник пошли селиться в отведенную им "бочку" - полуцилиндр, лежавший почти на берегу моря, по крайней мере шум прибоя был слышен. Бросив вещи, они зашли с другого торца и обнаружили во второй половине "бочки" молодых ученых Ваню Коршуна и Юру Твердохлеба. Художник про себя окрестил его "твердоебом". Молодые ученые заехали еще вчера, а сегодня их вид выдавал людей "измученных нарзаном".
- Спорю на ящик пива, эти молодые люди знают, где в поселке находится винный магазин, - воскликнул Художник. - Спорить никто не стал. - Тогда к цели! - выдал он свой императив.
В магазине уже была очередь, предстояли выходные, а за ним День Победы, и местные жители собирались их отметить во всеоружии. Затарив рюкзак, компашка двинула в сторону лагеря. На набережной их окликнул какой-то профессор. - Ребята, я вот портвейна купил. Как думаете, хороший? - Нет, дорогой очень. Вот смотри какого мы забористого портвешка по 2.20 взяли! - авторитетно выступил Художник.
Иванов предложил распить забористый портвешок у знакомого доцента по кличке "Феликс" (бородка делала его сильно похожим на первого чекиста), который разместился в зимнем корпусе. Феликс портвейну обрадовался, достал стаканы, закуски из Москвы, и процесс пошел. Почти все бутылки из рюкзака были отправлены под кровать, когда Художник услышал девичьи голоса внизу. Он высунулся в окно и закричал: - Девчонки, выпить хотите?
- Конечно хотим!
- Тогда заходите.
Девчонки оказались местные. Феликс "местноту" не жаловал. Он вышел и стал курить в корридоре. Иванов врубил кассетник, началась дискотека. Минут через 30 неожиданно явилась горничная и сказала, что корпус закрывается. Никакие уговоры не действовали. Пришлось расходиться по бочкам. На следующее утро выяснилось, что Феликс дал горничной взятку - 3 рубля, чтобы она прекратила "оргию". Художник за такое решил идти бить морду, с большим трудом его успокоили.
После завтрака Иванов пошел на пленарное заседание. Гвоздем программы был доклад профессора Миловидова "Тензорное исчисление как последний и решающий шаг к искусственному интеллекту". Профессор начал решительно. - То, о чем в последнее время столько говорили и писали, о чем мечтали лучшие умы, я имею в виду искусственный интеллект, наконец имеет законченное теоретическое обоснование! Мой подход дает потрясющие результаты и применим практически к любой области!
Профессора понесло. Он стал быстро покрывать доску математическими символами. Слушатели не успевали записывать.
- Позвольте сделать заключение. В моей работе дано развитие базовой теории тензорного исчисления. Я ввожу новые параметры и с помощю 10 уравнений могу описать любую предметную область. Главное - настроить параметры, а для этого уже есть проверенные методы. Свертка, преобразование, развертка, и результат в кармане.
Шум в зале. - А поконкретней можно?
- Сейчас уже нет времени, заходите ко мне в номер, покажу дополнительные выкладки. Статья выйдет в сентябре в "Докладах Академии Наук".
- А как вашу теорию применить к разводке плат?
- Элементарно, но это, как из пушки стрелять по воробьям.
Наслушавшись докладов, Иванов зашел в бочку за Художником. Он был уже веселый, в бочке по соседству жили два аспиранта из Запорожья - Дмитро и Петро, которых тот окрестил запорожскими казаками. Вместе с ними он полечился пивком и был теперь готов к новым подвигам. После обеда молодые ученые направились по накатанной дороге в сельпо. Ваня разоблачал "новые теории" Миловидова: - Глючит мужик, "универсальный клей" изобретает, видать, "пугалок" насмотрелся. У меня друг есть, он сейчас смотрит исключительно "пугалки" и "спортивные" фильмы ( там основная фраза - "Das ist fantastisch!" ), так появились признаки потери чувства реальности, боится на метро ездить.
По вечерам вся "школа" гудела. Каждый извращался в меру своей фантазии. Например, "запорожцы" пили водку, потом забивали "косяки", на завтраки не ходили, к обеду восставали из руин, шли разминаться в пивняк, вечером все повторялось. Один раз они все-таки выбрались в бар, сняли двух местных телок. Петро повел девицу в бочку познакомить с "младшим братом". Чтобы не мешать товарищу, Дмитро решил вставить своей подруге прямо на лавочке, но от долгого пьянства у него не встал. Пришлось отпустить ее с миром.
Компания Иванова была чужда такого экстремизма, они предпочитали проводить время в баре за сравнительным анализом вина.
- Благодаря Крыму у меня прошла алергия на портвейн. На втором курсе пили "Агдам". Випил больше, чем мог, но меньше, чем хотелось. Тошнил всю ночь.
- О, "Агдам"! Заврашнее похмелье уже сегодня. "Массандра" - не такая забористая.
- Как Даль пишет, "не тот пьян, кого двое ведут, а третий ноги переставляет, а тот пьян, кто лежит в луже, собака ему харю лижет, а ей даже "цыц" сказать не может"!
Там же они познакомились с двумя теннисистками. Юрок долго крутился вокруг одной из них. Наконец она выделила его из общей массы ученых и предложила проводить ее. Ваня ушел с другой. Художник сказал Иванову:
- Пошли по набережной дефелировать, в баре ловить нечего.
На набережной они заметили приближающуюся парочку.
- О! Две девицы. Как тебе, нравятся? - Подошли ближе. - Нет, кажется, это мужики. -
Оказалось - пьяные милиционерши. Ну, очень пьяные. В таком виде их окучивать драйва не было, и друзья пошли домой. У входа в лагерь их нагнал Ваня.
- Как успехи?
- Подлый организм подвел! Провожаю ее, мацаю по-немножку, и вдруг острая резь в животе, еле до туалета дотянул, говорю, "подожди, пожалуйста, минутку". Минуткой не обошлось, пока просрался, а ее и след простыл!
- Какое нечеловеческое вероломство!
Юрок вернулся под утро и недовольный.
- Что, не дала? - сочувственно спросил Иванов.
- В рот взяла. Месячные у нее. А так подвигаться хотелось.
- Пошли купаться. В холодной воде знаешь, как подвигаешься!
И вот наступил последний день работы школы. Иванову предстояло сделать доклад на секции САПР. Народу было немного. Председатель зачитал название доклада первого выступающего:
- "Использование метода Монте-Карло при проектировании СБИС", Степанцов, профессор, доктор наук. Вообще-то, здесь ошибка. Он еще доцент, но теперь его партийная кличка будет "профессор"! Попросим! - Степанцов быстро отстрелялся. Следующим был Иванов. Он начал бодро, но потом какая-то сушь перехватило горло. На столе председателя стояла ваза с цветами. Иванов вынул цветы, судорожно сделал несколько глотков. Силы вернулись к нему, и он продолжил доклад.
Начались прения. Слово взял Феликс.
- Что сейчас мы имеем в наука? Два главных достижения: "теплая сверхпроводимость" и "холодный термояд". А академик Велихов все деньги пустил на "горячий термояд". В итоге на САПР ничего не осталось, он в упадке, и теперь ему методы Монте-Карло в исполнении товарища Степанцова, как мертвому припарки!
Присутствующие замерли. - Товарищи ученые! Сегодня последний день. Я предлагаю прения продолжить на пляже, - от греха подальше свернул дискуссию председатель.
Старые ученые потянулись на пляж, а молодые - в пивняк отметить выступление Иванова.
- Старче! Ты просто артист цирка! - выразил ему свой восторг Художник. - Как ты из вазы пригубил. Это было нечто!
- Иди ты на фиг, дурилка картонный! - обиделся Иванов. - Мне с руководителем тяжко. Не помогает ни фига. О науке и не думает, говорит, "лучше здоровый доцент, чем дохлый профессор!", и на лыжи в Битцу бежать 50 км.
- Зато мне мой сильно помогает, учил, как писать статью: берешь статью на английском из журнала, переводишь, ставишь свое имя - вперед! - Вклинился Ваня Коршун. - А вот прикол. Собрали мы установку, а она глючит. Микросхема не те сигналы выдает. Распилил я ей корпус, смотрю под микроскопом, а там контакты идут не по документации. Перепаяли, и все зафурычило.
- Друг из Америки вернулся, говорит, никто Norton commander не знает, все из коммандной строки работают, вот что значит в стране нет пиратства.
- Нам бы их зарплаты, мы бы тоже программы покупали!
К их столику притиснулся местный: - Ребята, девочками не интересуетесь? Есть на любой вкус.
- А справки от врача у них есть?
- Все есть. Или хотите, экскурсия в Артек в статую Ленина. Впечатление - колосальное!
После упоминания девочек доцент из МАИ стал жаловаться на соседа-самбиста, тот повадился приводить на ночь девицу из отдыхающих. - Наклоняет ее чуть ли не к моей подушке, почти в ухо дышат, и трет ее, трет, по четыре палки за ночь кидает!
- Ты радуйся, что не тебе!
Тут к ним подвалил Сыроед с пучком морквы.
- Пиво будешь?
- Нет, пиво вредно. Поешьте лучше морковки.
- Она ж немытая у тебя. Глисты будут.
- Подумаешь! Две недели поголодаешь, и никаких глистов.
- А Вовочка давал совсем другой рецепт: - пейте спирт, глистов не будет!
- Кстати о спирте. Скоро банкет начинается!
На заключительном банкете было много народу, показались даже те, кто не ходил пленарные заседания. Художник же отправился на свидание с их официанткой, она его в обед облила кефиром, он сказал, "это верный знак", и назначил ей "стрелку". Неподалеку от Иванова нарисовалась разбитная девица. Зазвучал хит сезона "Ночное рандеву". Тут он и пригласил ее потанцевать.
- Девушка, с Вами можно познакомиться?
- Легко. Марина.
- Алекс. А почему я Вас на заседаниях не видел?
- А почему я Вас на пляже не видела?
- Защита на носу, не до развлечений.
- Как, Вы еще не защитились?
- Заведущий сказал, засучим рукава, правой пишем себе кандидатскую, левой - мне докторскую. А левой писать, знаете ли, очень неудобно, пока написали...
- "Нет повести печальнее на свете..."
Танец закончился. Иванов спросил: - А Вас еше раз пригласить можно?
- Нужно. - Намек был понят. Пионерская дистанция пройдена, и в какой-то момент Маринины губы жадно впились в Иванова. После танца он сказал: - А не лишние ли мы на этом празднике жизни? Пошли пройдемся. - Сквозь дырку в заборе он направил ее к морю. Был легкий бриз. - Искупаемся? - И они начали раздеваться. Иванов задумался, что делать с трусами. Глянул на Марину, она их уже скинула. - "Сняла пиджак его с себя решительно?" - Он последовал ее примеру, и они рванули в холодную воду.
Через некоторое время они уже были в Маринкином люксе. Одежда полетела на пол.
- Ты скажи мне хотя бы, что я тебе нравлюсь.
- Я влюбился в тебя, как мальчик, - ответил он, входя в нее...
- Ты замужем?
- Естественно. А ты?
- И я. А муж?
- Я его редко вижу, он - большая шишка в Средмаше. Вы, мужчины, считаете, что только вы имеете право "налево". А нам, бедным женщинам, тоже хочется немножко отдохнуть.
- Довлатов пишет, что "некоторые женщины уезжают, так и не отдохнув".
- Вот-вот. "Долюшка женская, горькая долюшка!"
Они вышли на балкон. Их осветила полная луна.
- Ночью тихой, ночью лунной был я молодой и юный. - Потянуло на лирику Иванова.
- Горели звезды в вышине, вдали кричила птица: "Вэ-э"!
Иванов прижался к Марине: - Птица, давай по бобриному, грызи перила.
- Какой же ты циник! - застонала она...
Все хорошее быстро кончается, сказочная ночь - не исключение. Было пора прощаться.
- Мне очень жаль расставаться, но из постели надо вставать с легким чувством голода.
- И что же я тебя раньше не заметила? Заежай в Питер!
- А отзыв на автореферат будет?
- Да. И не расчитывай отделаться одним!
В бочке Иванов увидел лыбящегося Художника. - И?
- Огонь! А у Вас?
- Медные трубы. Дожал я официанточку, будет знать, как кефир разливать.
- А меня в Питер звали. Поедем?
- Белые ночи? Дык! А теперь на завтрак, и пора в аэропорт. И еще монетку в фонтан надо кинуть. Чтоб не в последний раз.
Расовая красота женщины
Главная страница ОПЗ