Africa

"Не ходите, дети, в Африку гулять"

- Наконец-то я получил загранпаспорт! - радовался, как дитя, Иванов и поглаживал "серпастый-молоткастый". - Теперь я точно прорублю окно в Европу или, вернее, в Африку. - Институтская подруга его вышла замуж за африканца и приглашала к ним в страну поработать. Где эта загадочная страна Мамбуру, он уже изучил по атласу. Теперь дело было за малым - купить билеты и вперед, сеять разумное в мамбуранских прериях или пампасах. С деньгами была некоторая напряженка. То есть, он вел несколько договоров, и деньги были перечислены, но еще шли, шли... Откладывать поездку не хотелось. "Куй железо, пока горячо". Пришлось кинуться к родственникам и занять деньжат. Затем в кассы "Аэрофлота". Вот там-то и выяснилось, что денег на обратный билет не хватает.

- Фигня, мы ж за длинным долларом едем. Возьмем в один конец, - размышлял Иванов. Ему не терпелось побыстрее попасть в загадочную Африку. Подруга предложила для разгона 5000 тугриков в месяц, что означало 700 долларов, деньги, что "на дороге не валяются", а дальше тыщи, тыщи! В родном отечестве у академиков пропал интерес к его нейтринным ловушкам, и Иванов решил, что пора менять вектор времени и попадаваться в компьютерщики. С Фортраном он уже был знаком, поэтому купил несколько книжек и начал штудировать "Си с двумя плюсами". Но проблемы еще оставались. Сначала ему не хотели продавать в один конец. Он объяснял, что обратный билет ему купит фирма, куда он едет по бизнесу. Уговорил, но рублей у него все равно не хватало, а доллары в "Аэрофлоте" принимали по смешному курсу.

Зарезервировав билет, Иванов поехал домой. Там он обзвонил несколько банков, чтобы найти самый лучший курс ( "копейка рубль бережет" ). Найдя подходящий банк, он отправился менять валюту. Процедура была в новинку. Он находил это рискованным предприятием. "Как бы не кинули", думал он, лелея в кармане сто баксов. Но обошлось. Может время для кидал было нерабочее. Сразу же Иванов помчался в кассы, билет ждал его. Позвонил дружкам, пригласил на отвальную в баню. "Господа, завтра улетаю, однако"!

В самолете он наконец смог расслабиться. "Зачем нам, поручик, чужая земля!" Верно, конечно. Но многие его знакомые стали ездить за границу или уехали работать по контрактам. "Что мне, вечно в трех соснах сидеть? Жизнь-то проходит. Надо людей посмотреть и себя показать". Но пока показать не получалось. Он был невыездным. Еще два года назад он получил приглашение в Мамбуру, пошел к завлабу подписывать документы для ОВИРа. Тот косо на него посмотрел: "В нашем институте не принято ездить за границу по приглашениям. Выбивай себе стажировку, тогда нет проблем", но все же подписал "Товарищ проректор по режиму, прошу рассмотреть в установленном порядке". "Гнида, Иудушка Головлев", - подумал Иванов и почапал к проректору. Тот запел ту же песню, "ты же по секретной теме работал" и завизировал "Возражаю". "Мудила грешный", резюмировал Иванов и, как бравый солдат Швейк, пошел вверх по инстанциям, то есть к ректору. Секретарша сказала, "оставляй, зайдешь завтра".

Секретарша вернула ему подписанные документы. "Чудеса", подумал Иванов, "неужели перестройка и до нашего ректора дошла?" Жажда знаний взыграла, и он спросил секретаршу: - А чего проректор упирался, не подписывал? - Как? Вот же он написал "не возражаю". Пардон, ошибочка, - и она скрылась у ректора. Через минуту появился проректор, и его пригласили в кабинет к начальству. Пришел проректор и накинулся на него, "я же сказал, нельзя". Ректор подвел черту под консенсусом, "ты еще молодой, у тебя все впереди, работай, проявишь себя, мы тебя на стажировку в Европу пошлем. Хрен с ней, с Африкой".

"А счастье было так возможно!", выпал в осадок Иванов, выходя из просторного кабинета. "Твари, твари!", закипел он, "не могу с такими в одной партии состоять" и быстро написал заявление о выходе из рядов КПСС, де она утратила свою "историческую миссию боевого и испытанного авангарда рабочего класса". - А ведь раньше Ельцина вышел, - вспоминал он теперь в самолете, - правда, позже Травкина. - Партийцы повытирали ноги об него на партсобрании, ренегатом назвали. Но и после августовского путча загранпаспорт получить не удавалось, "к секретам у тебя отношение, понимаешь". "Да уж, знаю главный секрет, что мы отстали навсегда", - возмущался Иванов.

Все же жизнь не стояла на месте. Цены полезли вверх, как безумные, но появилось пиво в ларьках, и расцвели конторы, которые делали паспорта в обход некогда всесильного ОВИРа. В одной из них и удалось выправить документы Иванову. Самолет пошел на посадку. Иванов волновался за водку. Перед отъездом он решал, сколько бутолок взять в мусульманскую страну - одну или две, но папаня строго сказал ему: - Бери три, мы с твоим будущим шефом за вечер литр “Смирновской” выпили. - Это был довод.

Таможня прошла легко. На выходе его ждал Шеф: - Наконец! Мы тебя заждались. Работы - море. - Шеф закончил институт в Москве и по-русски говорил с легким грузинским акцентом. Они погрузили багаж в машину и поехали в Ньяку. Машину совершенно не трясло, что привело в восторг Иванова. - Ни фига себе Африка! Дороги какие! Это вам не Домодедовское шоссе. Показался город, какой-то необычный, смесь среднеазиатского базара с европейским портом - было первое впечатление. Европу Иванов знал по книжкам, а в Ташкенте он в 3 часа ночи с двумя профессорами искал водку. В старом городе им удалось ее найти, что любопытно, деньги они дали взрослому, а бутылку принес им мальчик лет восьми. "Чтоб с детства привыкал работать" - подумал тогда Иванов.

Они заехали в супермаркет, купили продуктов, потом поехали в офис. - Тамара на работе еще, - объяснил Шеф. - Но у нас все много работают. Здесь не социализм. - В офисе произошла еще одна радостная встреча. - Молодчина! Во время приехал! - обрадовалась Тамара. - А через два месяца и мой брат приедет, то он вечным студентом в Москве стал, брокером работает, пора ему за ум браться. - Иванов видел его недавно, тот висел часами на телефоне и продавал-покупал все. Миллионные сделки срывались в последний момент, но Брат не терял надежды.

Из офиса поехали домой к шефу. Быстренько накрыли на стол, распечатали красное вино. "Это получше будет, чем я на даче делаю", похвалил Иванов. - Плохое не пьем, - заметил Шеф и открыл еще одну бутылку. Иванов оживился, начал рассказывать московские новости, травил анекдоты, раздал привезенные гостинцы. Шеф явно был доволен подаркам. - Мальчики, вы посидите еще, а я уж спать пойду. Завтра рано вставать, - попрощалась Тамара. - Может, и мы спать пойдем? - спросил Иванов. - А по маленькой? - предложил Шеф. - По 50 грамм только. - Наш человек, - обрадовался Иванов, - а ведь боялся пить не с кем будет.

- Однако Шеф на 50 граммах не остановился. "Бутылка не должна оставаться полной". Иванов рухнул в кровать. Побежали карусели. Он быстро вскочил и ринулся в ванну. - Успел! - шептал он, обнимая белый унитаз. Давно он так не напивался. Утром голова, естественно, болела. Но на работу идти надо. Нельзя первый же день просачковать. Шеф, правда, остался досыпать. Тамара представила Иванова сотрудникам редакции. Компания была начинающей, поэтому и сотрудников немного: Тамара - редактор, две дамы на все руки, Секретарша и Курьер. Они радостно приветствовали Иванова на малопонятном ему французском и арабском языках. К его огорчению по английски никто не говорил. "Придется учить французский", подумал он, "арабский - это выше моих сил". Тамара показала новенький компьютер, предназначенный персонально для него. "Класс! В совке мне приходилось делить "персоналку" еще с несколькими юзерами". И воодушевленный Иванов принялся его "окучивать".

Подошло время обеда. - Мы обедаем дома, - сказала Тамара. Дома вовсю "шуршала" Служанка, на столе дымился ароматный обед. Шеф подал признаки жизни и подтянулся в кухню. После обеда он сказал Иванову: - Проедешься со мной по городу, в первый день нельзя много работать. - Шеф начал экскурсию с пивного зала. Они выпили по паре пива. - Отпускает, - удовлетворенно сказал Шеф, и их "траурный" маршрут продолжился. Домой они явились уже сильно "хорошие". "Завтра начинаем сильно работать", напутствовал Иванова Шеф перед сном.

Начались трудовые будни. Работала Тамара много, а, значит, и все сотрудники. Иванову для разгона предложили слить несколько разрозненных баз данных с информацией о клиентах в одну большую и добавить новый сервис. Базы данных он знал пока поверхностно, но успокоил себя, что квантовая механика посложней будет, а в ней он был, как рыба в воде. Работа закипела. Вместе с Шефом они съездили в министерство труда и оформили контракт на работу. Всем давали на лапу, так, на всякий случай. Такие вещи они, само собой, не забывали отмечать.

Прошел месяц. Иванов поинтересовался насчет зарплаты. - Это сложный вопрос, скоро будем решать, - ускользнул Шеф. На следующий день решение, видимо, созрело. - Ты у нас на особом положении. Мы очень ценим твои способности, и условия твой оплаты будут, как ни у кого в компании. Ты будешь получать фиксированную ставку - 3000 тугриков плюс 25% от всех договоров, которые мы будем вести! - Как так? А в Москве Тамара обещала мне 5000. - Первый раз слышу. - А контракт на 5000 оформлен. - Это формальности. К тому же мы еще на тебя медицинскую страховку оформляем. Разговор окончен. Деньги получишь завтра. - Вот это капкан, - подумал Иванов. - Вот это кинули, - тут он впервый раз пожалел, что взял билет в один конец, иначе бы завтра же улетел. - Можно, конечно, позвонить домой и попросить жену купить обратный билет. Но стыдно как! Профукал 300 баксов на поездку в Африку и даже в океане только раз искупался. Друзья на смех подымут. Придется идти на кабальные условия. 3000 тугриков на дороге тоже не валяются, утешал себя Иванов, да если бы не инфляция. Тугрик после лета, как туристы уехали по домам, прогнулся на 20 процентов, но все же не в 20 раз, как в России. Поработаем, может, и договора пойдут.

Деньги с портретом короля Мубарека-второго приятно оттягивали карман. Шеф сказал: - Кошелек у тебя дамский, надо поехать купить фирменный. - Надо, значит надо. В какой-то лавочек они нашли фирменный, от "Картье". - Покупку надо обмыть, - намекнул Шеф, - ты теперь при тугриках. - И это тоже правильно, в супермаркете Иванов купил упаковку "Хейнекена". Настроение поднялось. За пивом Шеф объвил: - Тебе у нас тесно, наверно. Мы тебе квартиру подыскали. У нашего акционера Джавада. И платить не надо. Здорово? - Звучит неплохо. - Джавад - парень неплохой, опять же язык будешь с ним практиковать. В воскресенье Шеф перевез вещи Иванова к Джаваду. Тот жил в 15 минутах ходьбы от работы на последнем этаже в шести-этажном доме, промежуточном по классу между "сталинкой" и "хрущобкой". Иванов удивился, что лифта нет. Шахта есть, а лифта нет. "Надо б лампочку повесить, денег все не соберем", зато ноги крепче будут.

Квартира оказалась просторной, трехкомнатной. Джавад показал ему его комнату и объяснил, как пользоваться газовым балоном в кухне и нагревателем в ванной. Иванов взял карту города и отправился в свой первый самостоятельный выход в город. До этого он либо работал, либо ездил в сопровождении Шефа и Тамары. Погода была замечательной, с океана дул прохладный бриз. Иванов шел по таинственному пока городу с некоторой опаской. Одно дело с Шефом гулеванить, другое дело самому, неизвестно, чего от мамбуранцев ожидать. По плану до центра оставалось идти минут 15. Неожиданно он оказался в каком-то бидонвилле. Покосившиеся хибары, белье сушится на улице, мусор под ногами. "Контрасты начинаются". Его окружила толпа детей, они начали дергать его за рубашку и что-то лопотать по-своему. "Пора ноги делать, пока взрослые не понабежали", - оценил ситуацию Иванов, швырнул горсть мелочи деткам и побежал туда, где должен быть центр.

Действительно, руины скоро кончились и пошли дома поприличней. Показалась магистраль типа улицы Горького, на которой стояло около 20 высокоэтажных домов, в основном отелей. "Красноармейская" - перевел название улицы Иванов. Под стать названию на ней висели флаги - зеленые полотнища с красными звездами. Иванов остановился около шикарного "Шератона", достал карту и принялся ориентироваться. К нему тут же подрулили два пацана. "Дядя, мы тебе все объясним и проводим". "Спасибо, не надо". "Только 5 тугриков. Неужели Вам жалко?". "А семью мою вы тоже кормить будете?", хотел было спросить Иванов, но не знал еще таких слов по-французски. Поэтому с каменным лицом и быстро пошел прочь, не замечая суетящихся около него подростков. В новом доме он перевел дух и проанализировал ситуацию. "Приходится нести бремя белого человека, вот если б еще платили, как белому!" Прогулка произвела сильное впечатление, Иванов сел и написал письмо домой. Он начал сильно скучать по семье, экзотика уже поддостала, да и работать приходилось, как папе Карло.

Дома он смотрел телек по вечерам в обществе Джавада. Тот был, как говорится, “парень неплохой - не ссыт и не глухой”. Но был и у него недостаток. В Мамбуру принималось только 3 канала: государственный, из соседней республики, они были на арабском, и коммерческий канал на французском языке, как в память о "старшем брате". Иванов смотрел, естественно, его. Джавад имел более широкий взгляд на мир и каждые 5 минут проверял, что идет по другим каналам. Иванов терпел причуду хозяина, лишь однажды, когда Джавад пришел изрядно навеселе и сузил интервал проверки до одной минуты, его прорвало, и он начал качать права. Другой интересной привычкой у Джавада была прочистка горла - с регулярностью примерно 30 минут он издавал утробные звуки.

Когда Иванов рассказал об этом Шефу, тот возмутился: - Однажды у нас был очень важный клиент, обсуждаем серьезную сделку, и вдруг Джавад как затрубит! Клиент аж вздрогнул. После митинга я взял Джавада за горло и сказал, "еще один раз такой звук, и я тебя убью". С тех пор он к нам в компанию практически не заходит. Шеф стал проявлять интерес к коммерции, он собирался наладить связи с республиками бывшего нерушимого союза. Как-то в его кабинете Иванов застал двух незнакомцев, как выяснилось, это были Советник из российского посольства и директор какого-то сибирского комбината. Советник со знанием дела объяснял ему важность развития связей с мамбуранскими партнерами и под занавес своей речи веско сказал: - Да, Восток - дело тонкое. - Директор оживился: - Хорошо сказал, надо записать! - Иванов вспомнил одного коллегу, который в застойном 82-ом году не знал, что такое "Машина времени". "Но чтоб за 25 лет ни разу "Белое солнце пустыни" не посмотреть! Это круто!" А востоковеды решили продолжить обсуждение поставок аллюминия в ближайшем ресторане.

Перед уходом Шеф сказал Иванову: - Сегодня у тебя много работы, надо печатать этикетки. - Это был новый заказ. Иванов как раз закончил работу над объединением баз данных. Получилось около 5 тысяч записей о мамбуранских клиентах, интересующихся компьютерной техникой. Тамара придумала продавать эту информацию, точнее этикетки с почтовыми адресами, разным компаниям, организующим семинары и выставки. Сегодня Сестра Джавада должна была печатать, а Иванов ей помогать. Поначалу все шло хорошо, но потом бумага в принтере кончилась. Сестра заправила новый рулон, принтер перекосоежило, Иванову пришлось 15 минут его прочищать. Это проишествие напомнило ему одну подругу из их института. Когда та приходила на ВЦ, вычислительная машина обычно ломалась. Выходит, биополе все-таки есть. Принтер зафурыкал, и полилась струя этикеток. Когда все две тысячи распечатали, часы показывали за полночь. Потом Иванов узнал стоимость заказа и поделил на число этикеток, получилось 50 центов за штуку. В Мамбуру интеллектуальные услуги стоили дорого, например, компьютеры и машины в полтора раза дороже, чем во Франции. Правда, рабочий на стройке получал около ста долларов в месяц, как и Домработница, а та умудрялась содержать 5 детей и мужа.

У Иванова тоже почти получалось жить на сто баксов в месяц, пивко его немного выбивало из сметы. но без него от тоски помереть можно. И так он приходил вечером домой изрядно выжатый, делал легкий ужин, по четным дням выпивал 3 банки пива( а по нечетным "сосал лапу” ), ложился на диван и слушал классическую музыку. Странно, раньше он ее не любил, а на чужбине приобщился. Другим оттягом стали пробежки. Иванов по воскресеньям добегал за полчаса до океана, играл с местными в футбол, потом окунался в океан и возвращался домой. В футбол играли многочисленные команды на пляже шириной в сто метров, а длиной километра два. Они ставили ворота из подручных средств и гоняли вдоль и поперек пляжа. К полудню начинался прилив и выдавливал их постепенно с пляжа. Местные играли без обуви.

Иванов уже играл однажды в своей жизни без обуви. После экзамена они бухнули в общаге водочки, кто-то предложил погонять мячишко. Игра для него закончилась переломом пальца. Поэтому он не снимал своих кроссовок. На него смотрели, как на придурка, но не выгоняли с поля, видимо, местным нравилось участие “легионера”.

Наконец-то приехал Тамаркин Брат. Шеф провел с ним воспитательную беседу и взял на работу, рисовать на компьютере. Дело это он освоил быстро. Рисовал он неплохо. Также ему приходилось сканировать картинки из французских журналов и заменять их названия на “Мамбуру магазин”. “Совок, он и в Африке совок”, - размышлял Иванов и грыз гранит программирования.

Намечался грандиозный контракт по компьютеризации всей мамбуранской ресторанной сети. В их здании разместилась французская фирма “Киндзи-кулинар”, которая собиралась передать передовой опыт изготовления гамбургеров и цыплят. Иванову по ночам стали сниться тыщи. Утром он себя успокаивал: “Главное, не стать рабом нарезанной бумаги”. Приближался Новый год.

Перед этим произошло два прикола. Джавад принес домой какой-то усовершенствованный телефон с ключом. У него было 3 позиции: в первой - полный сервис, во второй - отключается межгород, а в третьей он вообще не работает. - Понимаешь, к нам много гостей приезжает, и звонят они без всякой совести, - объяснял Джавад. Иванов помог установить ему телефон. После этого межгород стал ему недоступен, Джавад запирал телефон на ключ. Другой прикол был в том, что куда-то исчезла бутылка водки, привезенная из Москвы Братом, и которую он уже обещал Шефу принести на Новый год. Началась разборка. Оказалось, что ее “разбил” маляр, который делал ремонт у Джавада. “Ну, французы - гады, изуродовали народ, к спиртному приобщили”, - возмущался Иванов. Пришлось идти в магазин и тратить кровные тугрики на водку.

Все же на праздник они неплохо наквасились. Но когда он вернулся к Джаваду, то его опять ждало огорчение. У того на праздники гостила многодетная семья. После их отъезда унитаз оказался напрочь засоренным. “Что они, срали туда?” - растроился Иванов. Но подоспел Джавад и минут за пять все прочистил. Иванов успевал только воду в ведрах подносить. Кроме унитаза эта семейка умудрилась испортить датчик обогрева в ванной. После Нового года похолодало, температура опустилась до 5 градусов, зарядили дожди, Иванов мерз под двумя одеялами и проклинал “жаркую” Африку. Вдобавок по утрам приходилось принимать холодный душ. Через неделю Джавад наконец купил новый датчик и объяснил Иванову, как его подключать согласно полученной при покупке инструкции. Иванов подключил, нагреватель зашипел, и они перед сном с большим удовольствием приняли горячий душ.

Среди ночи Иванов проснулся от странного запаха. Он бросился в ванну. Из нагревателя вырывались струи кипятка и шел пар. “Ах, беда-то какая!” - тут Иванов понял, что инструкция подключения датчика была ошибочной. “Хорошая мысля приходит опосля”. Он быстро обесточил нагреватель, но тот был уже безнадежно испорчен. На следующий день Джавад вызвал рабочих устанавливать новый нагреватель. Шеф долго смеялся над этой историей, “ты нам чуть акционера не угробил!”.

Через несколько дней Шеф спросил: ”ты компьютеры чинить умеешь?” “Попытка - не пытка. Что случилось?” “Понимаешь, у начальника моего брата компьютер перестал загружаться”. “Может, вирус? Давай попробуем”. Случай оказался интересным. При загрузке компьютер говорил, что на диске нет операционной системы. Когда же Иванов вставлял дискету, тот ее не хотел даже читать. “Хоть ногами его бей!” - возмутился Иванов. Setup тоже не запускался. Непонятно зачем, Иванов отключил жесткий диск. И, о чудо, пошла загрузка с дискеты, заработал setup. В нем Иванов увидел установку “грузиться только с жесткого диска”. Дальше было просто. Когда он присоединил жесткий диск, тот оказался совершенно пустым. “Ай да вирус, ай да сукин сын” - восхитился Иванов.

На следующий день Шеф объявил ему благодарность и сказал, что Полковник приглашает их в пятницу отметить починку. Во время отмечания Иванов рассказал, как мучительно трудно было реанимировать компьютер. Полковник был начинающим пользователем, он спросил: “А можно сделать так, чтобы программа для Макинтоша шла и на PC?” Шеф быстро возник: “Однозначно нет. Разные системы команд”. Иванов немного знал про моделирование и начал ему возражать: “Ну, почему же нет? Теоретически, наверное, возможно”. “Ладно, теоретик, кто Джавада чуть не спалил?”, - свернул диспут Шеф и заказал еще пива.

На следующий день у Иванова болела голова, а надо было идти на работу. Они с Шефом должны были подготовиться к беседе с Кулинаром по поводу компьютеризации ресторанов. На встречу с Шефом Иванов опоздал. У Шефа, видимо, голова болела не меньше, и он недобро посмотрел на него. “Во время беседы с Кулинаром помалкивай, все вопросы задавать буду я”. “Но ты же не программист, как ты можешь знать какие вопросы мне нужно будет задать?” “Здесь начальник я”, отрезал Шеф, “ты много себе позволяешь. Вчера ты опозорил меня перед Полковником, сегодня опоздал на встречу!” “Как я тебя опозорил? Я высказал свое мнение”. “Держи его при себе при посторонних. Мы должны производить впечатление сплоченной команды. Будешь работать сегодня после встречи с Кулинаром?” “А чего мне по субботам ломаться за 3000 тугриков? Тем более, что зарплаты за январь я еще не получил”. “Так, придется нам серьезно побеседовать в понедельник”.

Такой оборот не обрадовал Иванова. Естественно, сразу после встречи с Кулинаром он пошел домой, “у советских собственная гордость, на буржуев смотрим свысока”. Оттянулся пивком. А в понедельник началась разборка. Тамара попросила зайти к ней в кабинет. Там она пыталась объяснить Иванову, как они его высоко ценят, но в данной ситуации всем надо затянуть пояса и много работать, фирма еще молодая. “А как насчет зарплаты за январь?” - начал о своем Иванов. “А ты ее еще не заработал, надо по субботам работать” - парировал Шеф. “Это у нас в контракте не записано”. “Есть неписанные законы, и ты должен им следовать”. “Никому я ничего не должен, пока это вы мне должны” - завелся Иванов - “Не будете платить, я в министерство труда жалобу направлю”. “Тамара, да мы змею на груди пригрели”, - возбудился Шеф, - “пиши, направляй. Я тебя на порог своего дома больше не пущу!” Иванов молча поклонился и покинул кабинет.

“Жопа” - понял он, выходя на улицу. “Опять жопа, зря все деньги перед Новым годом семье отослал, надо было купить билет и сваливать. Пойду в консульство, может, там помогут". В консульстве его принял молодой атташе. “Да, хреновато ваше дело. Какие волки оказались ваши хозяева. Но это вам не у Пронькиных на даче, это Африка, милостивый государь! С письмом в министерство труда поможем, несомненно. А билет на родину есть? Нет - это плохо. В крайнем случае, на корабле матросом отправим. А пока попробуйте с хозяевами договориться. Плохой мир, он лучше иногда доброй ссоры”.

“Песец подкрался незаметно”, осознал Иванов и пошел в “Мариот-отель”, где проходил семинар по программированию фирмы “Борланд”. После семинара он попытался предложить его организаторам свои скромные услуги. Но оказалось, что они только продавцы программного продукта, а делают его во Франции, “а до нее вона как…” Во вторник не было иного выхода, как звонить Тамаре. “Тамар, все же худой мир лучше доброй ссоры, давай попробуем найти компромис”. “Окей, заходи после обеда”.

После обеда Иванов зашел в офис, поздоровался с сотрудниками журнала. Никто разговора не заводил, все отводили глаза. “Профсоюз - школа жизни”, - почему-то вспомнил он. Вскоре его пригласили в кабинет. “Жалко с тобой раставаться, но ничего не поделаешь, не сработался ты с Шефом”, - приветствовала его Тамара. “Давай посчитаем кто кому должен”, - и она начала тюкать на калькуляторе. “Да, получается 3000 тугриков мы тебе должны, на билет должно хватить”. “А мне больше и не надо”, - обрадовался Иванов, “сегодня вечером самолет в Москву вылетает”.

Вмешался Шеф: “Знаешь, есть проблема, у нас в фирме сегодня нет денег. Я тебе делаю хорошее предложение. Ты уже почти закончил программу для Кулинара. Давай так, ты работаешь еще две недели, заканчиваешь ее, я плачу тебе 1000 баксов. Идет?”. “Вопрос, конечно, интересный”, - подумал Иванов, - “даже захватывающий!” “А на что я эти две недели жить буду?” - спросил он. “Вот тебе аванс - 2000 тугриков, из своих кровных даю”. “Хорошо, будет вам программа через две недели!” Тамара тоже обрадовалась: “Молодцы, мальчики, поладили. Иванов, заходи к нам сегодня в 6 часов. Первый день Рамадана, однако”.

В 6 часов Иванов уже был у Шефа. Но за стол еще не садились. В 6.20 выстрелила пушка. Это был сигнал начинать трапезу. В Рамадан правоверным ни есть, ни пить, ни спать, ни курить нельзя от восхода до заката. А потом можно все, кроме алкоголя. Шеф рассказывал, как ослушников бьют за это палками. Замирение состоялось. Иванов понял, что через две недели уезжать не обязательно.

Титаник” плывет!

Главная страница ОПЗ